Батальонный комиссар М. Каруличев 

Школа воина
// Сталинский сокол 16.01.1942

Недавно здесь хозяйничали немцы. Сейчас враг отброшен далеко на запад. Снег заносит следы прошедших боев.

Сюда, ближе к фронту, прибыли бомбардировщики. Прибыли, по-хозяйски разместились, словно с этого аэродрома работали много лет. А на рассвете лейтенант Богданов первый поднял свою машину и улетел в боевую разведку. От зорких глаз опытного разведчика не скрыться отступающему противнику. Найдет, расстреляет, а потом и своих еще приведет. Видна хорошая выучка.

Почти две сотни дней провел Богданов в части.

В боях учились воевать, закаляли себя, накапливали силы и опыт, становились хитрей и расчетливей. Наука эта познавалась не сразу, исподволь. Война не прощает ошибок и промахов.

Уже на исходе был короткий осенний день, когда лейтенант повел свое звено в тыл врага. Дождь застилал горизонт, но из нужно было во что бы то ни стало найти переправу и уничтожить ее. Вот и Десна. На правом берегу множество автомашин, суетятся немцы. Дорога кончается у реки. А переправы не видно.

В воздухе засверкали разрывы зенитных снарядов. Летчики отошли, но через несколько минут возвратились. На воде покачивался пловучий мост: немцы поторопились поднять его на поверхность. Богданов повел самолет на цель. У штурмана Маслова – наметанный глаз: он положил бомбы без промаха. Переправа была разнесена в щепы. Летчики развернулись и из пулеметов ударили по скоплению пехоты.

Вдруг взрывом самолет бросило в сторону. Пересиливая жгучую боль, Богданов пытался выравнять машину, но она не слушалась управления и стремительно неслась к земле. Сквозь пламя и клубы черного дыма, лейтенант видел внизу много врагов, но поразить их не было сил. Удар – и все кончилось...

Сознание вернулось не скоро. Открыл глаза и долго всматривался в полумрак.

Ныло все тело. Кругом низкие досчатые стоны, на полу солома. Повидимому, погреб. Снаружи какой-то шум.

Когда сквозь щель перестал проникать свет и затихли крики, осторожно приоткрылась дверь и вошел старик с маленьким фонариком.

– Жив ли, голубь? – шопотом спросил он.

От него лейтенант узнал, что немцы заняли деревню и выгнали из домов всех жителей. Неожиданно налетели наши соколы, враги оказались застигнутыми врасплох, заметались. Много их полегло на берегу. А потом один наш самолет вспыхнул и черным факелом пошел к земле. Ночью, обойдя вражеские посты, пробрались колхозники к болоту, где упал самолет. Далеко от разбитой машины нашли раненого летчика, на руках принесли в деревню, спрятали от немцев.

Сутки лежал лейтенант в погребе, а на следующую ночь тот же старик вывел его на огороды, посадил на лошадь и повез к своим. До рассвета пробирались перелесками и вышли к реке. Дед нашел старую лодку, осторожно перенес лейтенанта и бесшумно переправил на тот берег. С разведчиками Богданов вышел к своим. А на седьмой день принял новый бомбардировщик.

Еще ныла раненая рука и боль отдавалась во всем теле, но летчик не говорил об этом. Надо было летать, и лейтенант полетел, надолго запомнив полученный урок. Он стал расчетливей, на коварство врага отвечал хитростью, дерзостью. Так учил и подполковник Егоров, старый боец, имевший за плечами многолетний опыт.

90 боевых вылетов сделал лейтенант Богданов. 90 раз водил он свой бомбардировщик в расположение врага, и раз от разу росло его умение. Половину полетов сделал в разведку. Боевая разведка стала его призванием, здесь он нашел свою стихию. Приходилось нередко рисковать, но когда риск сочетается с мастерством – успех обеспечен.

Экипаж получил боевое задание – уничтожить мост. Еще далеко от цели самолет встретился с пятью «Мессершмиттами», которые пытались атаковать его. Богданов резко спикировал и ушел от стервятников в сторону цели. А там набрал высоту и прямым попаданием одной бомбы разрушил мост, по которому немцы подтягивали резервы.

Хваленым войскам генерала Клейста не раз и крепко доставалось от советских летчиков. Богданов часто ходил на разведку и потом выводил на вражеские колонны группы наших орлов. Ничто не могло сдержать великой силы наступательного порыва – ни фашистские коршуны, ни плохая погода. Как-то Богданов вылетел в разведку, когда сплошной туман закрывал горизонт. В полете самолет жестоко обстреляли. Лейтенант ушел в облака. Когда пробили их, радист Тумарев доложил:

– Слева пять «Хейнкелей».

Драться с такой оравой одному трудновато, и летчик, опять поднялся в облака. Почти до самой цели вел самолет вслепую. А когда пробился к земле, внизу на шоссе обнаружилась огромная колонна, зашли в хвост и вместе с радистом открыли огонь. Потом повторили заход и расстреляли в немцев все патроны.

У командира хранятся десятки боевых донесений лейтенанта Богданова. В них видны ратные дела экипажа, виден боевой рост отважного летчика.

В этот день, вылетев с нового аэродрома, Богданов возвратился через 80 минут доложил командиру о результатах разведки и повел своих товарищей на цель – громить колонны отступающего противника. Это был 91-й боевой полет лейтенанта.

Батальонный комиссар М. Каруличев.
Юго-Западный фронт.