Л. Плескачевский 

Завещание партизана
// Сталинский сокол 23.01.1942

Неподалеку от большака, в густом пожелтевшем кустарнике залегла партизанская засада. По большаку шли фашистские танки, машины с пехотой, орудия. Колонна была большая, шла плотно, и командир приказал ждать немецкий обоз. Партизаны кусали губы. И вдруг над фашистской колонной пронеслись четыре самолета. Один за другим наши штурмовики мелькнули над большаком, сбрасывая бомбы необычайной разрушительной силы. Автомашины разлетались в щепы, танки силою взрыва опрокидывались, а солдат и офицеров отбрасывало в стороны на десятки метров. Всего несколько минут орудовали наши летчики, но бомбами и огнем из пушек и пулеметов было уничтожено 2 танка, 7 автомашин и три-четыре сотни фашистов. Когда советские самолеты скрылись, в перепуганную толпу немецких солдат полетели партизанские гранаты...

Рассказывая об этом, партизан Степан Петров воскликнул:

– Если жив буду, после войны первым делом поеду на аэродром и пожму руку нашим штурмовикам!

Петров героически погиб. Мы похоронили его па вершине холма, среди увядающих осенних трав. Идя в лагерь я видел перед собою его живые серые глаза, окаймленное русой бородкой лицо и слышал восторженный голос:

– Первым делом пожму руку нашим штурмовикам…

Эта слова звучали доя меня, как завещание партизана.

И вот мы на аэродроме. Майор Дельнов знакомит нас со многими бесстрашными штурмовиками. Мезенцев, Фролов, Александров, Марютин, Носов... Самым молодым среди них был Александр Носов. Но, взглянув на график боевых его вылетов, мы увидели: за последние два месяца – 56 вылетов.

Не так давно он с летчиками Марютиным и Камчадаловым отправился на штурмовку немецких войск. После первого захода, набирая горку для встречного пикирования, заметил вокруг самолета вспышки разрывов. И сразу почувствовал, что один снаряд угодил в его машину. Была повреждена электросистема бомбопитания, трубка прибора скорости и управление выпуска шасси. Несмотря на эти повреждения, он сбросил бомбовую нагрузку точно в цель – на тапки, а затем на бреющем полете, стал расстреливать фашистов из пулемета.

Нередко наших штурмовиков на обратном пути встречают истребители врага. Хорошо, если осталась боеприпасы. Однажды во время налета на аэродром противника Носов вошел в азарт. Немецких самолетов было много, и он уничтожал их бомбами и снарядами, поджигал пулеметным огнем. Сделав три захода, Носов увидел на земле еще одну группу самолетов. Его неудержимо потянуло на них. Бомб и снарядов уже не было, летчик послал пулеметную очередь и догнал товарищей.

Ведущим в этот раз был майор Дельнов.

– Что боеприпасы вышли все, – рассказывает Носов, – я заметил, когда на нас налетели фашистские истребители. «Стреляй – не стреляй, а огрызайся обязательно» – вспомнил я совет майора и полез на врага. Хорошо, что майор заметил мое положение и выручил.

Носов не упоминает, что через несколько дней он в такой же ситуации сам выручил товарища из беды. О многом не упоминает этот скромный летчик, его рассказ дополняют друзья.

– За всю войну Носов не потерял ни одной машины, – заявляет комиссар.

При этом замечании Носов оживляется.

– Мне отец запретил машины терять, – смеясь, говорит он. – Отец работает на сборке самолетов, и эти машины ко мне переходят как бы по наследству. Такое наследство нельзя транжирить.

Завязывается общая беседа. В скромных и сдержанных словах штурмовиков всегда сквозит гордость за свою замечательную профессию. Приятно знать что ты ежедневно наносишь такой ощутимый урон врагу.

...Да, это им, Александру Носову и его друзьям, хотелось пожать руку партизан Степан Петров.

Л. Плескачевский.