Бригадный комиссар И. Никифоров 

В тылу гитлеровской армии
// Сталинский сокол 15.03.1942

Красная Армия уже свыше трех месяцев ведет наступательные бои. И с каждым ударом ваших войск все яснее для немецкого народа становятся сознание катастрофы, к которой ведет Германию Гитлер.

Обещанная Гитлером «молниеносная» война не состоялась, обещание закончить войну до зимы тоже не выполнено, немецкая армия отступает, теряя десятки тысяч своих солдат. Чем дальше развивается война, тем больше немецких солдат находит себе могилу на полях сражений. Нет почти ни одной немецкой семьи, в которой не было бы убитых, раненых, покалеченных. Голод, холод, бесперспективность – все это не могло не вызвать у германского народа настроений обреченности, усталости, пессимизма и тревоги.

В приказе от 23 февраля 1942 года товарищ Станин указал, что теперь судьба войны будет решаться не таким моментом, как момент внезапности, а постоянно действующими факторами, одним из которых является прочность тыла.

От прочности тыла, как учит нас Ленин, зависят успех, победа в войне. И мы, имея крепкий тыл, располагаем всеми необходимыми условиями для полной победы над врагом.

Совершенно другая картина в гитлеровской Германии. Немецкий народ устал от войны. Ему надоела эта преступная, кровопролитная война. Трудящиеся массы Германии с нетерпением ожидают ее конца. Германский народ начинает все больше осознавать бесцельность, безрезультатность и несправедливость войны, осознавать, что преступная, авантюристическая политика Гитлера приносит народу только страдания и неисчислимые бедствия.

– Только бы скорее кончилась война, – вот характерные настроения германского народа.

В письме солдату фашистской армии из Обербауерна родственники пишут: «Дорогой Людвиг! Хоть бы кончилась эта война. Так часто думаешь об этом. Среди людей господствует растерянность».

Гертруда Шпреснер из Крона пишет своему мужу ефрейтору Эрвину Шпреснер: «Война принесла с собой много страданий и бедствий. Уже давно пора, чтобы этому наступил конец».

«До каких же пор нам придется еще переносить все это?» – пишет Эрна Заффер обер-ефрейтору Августу Фогель.

В ряде писем высказывается прямой протест против войны. Так, ефрейтору Эрвину Унгер пишут из Берлина: «Повсюду раздается тайный, по существу же открытый, шепот из уха в ухо относительно поведения ефрейтора (так называет Гитлера недовольный народ Германии. – И. Н.), с которым несогласен народ и даже, как передают отпускники, известная часть солдат. Если дела пойдут и дальше, как теперь, то долго это продолжаться не сможет».

Письмо Гансу от Гильды из Краштиц начинается так: «Я полна бешенства против этой войны, каждый ругаются, что война продолжается так долго. Куда ни придешь – люди говорят о политике...».

В этих письмах дается яркая характеристика захватнической политики Гитлера. Гитлер – это война без конца, это бесконечные страдания, нужда, голод и разорение, – вот к каким выводам приходит германский народ. Почти от всех писем веет тоской и беспокойством за судьбу близких. Колоссальные потери немецкой армии на советско-германском фронте оказывают сильное влияние на ухудшение настроения германского парода.

В письмо солдату Шуршу то Розенгофа пишут: «В понедельник я получила от Ганса письмо, в котором он приводит такой печальный случай: в церкви св. Мартина в Бамберге перед образом скорбящей богоматери стоял и плакал раненый солдат. Некоторые верующие подошли к нему и спросили, почему он плачет. Раненый ответил, что два его брата пали на Востоке, а два других – ранены».

Из города Ран солдату пишет его жена: «...Беллер Ширтраузен тоже был ранен. Когдща он вернулся в свой полк, он был единственным из его товарищей, остающихся в живых... У Вихель Браун из Рудельсринга ранены три сына... Штрангат Яни из Киммельсрига тоже уже ранен, он здесь в отпуску, он ходит на двух костылях и не может больше работать...».

Очень часто родные в письмах дают солдатам «советы» поберечь себя и не подвергать опасности и риску. Так, солдату Гансу его жена пишет: «Прошу тебя, но ставь свою жизнь бесполезно на карту... Не думай, что я жду орденов или знаков отличия. Нет, Ганс, для меня важно, чтобы ты вернулся сам...».

Какая-то вдова Мария Шульц Фойсер из Нидер-Вейзеля, старший сын которой был убит под Смоленском, нашла оригинальный способ «выручить» с фронта оставшегося сына. С этой целью ею было подало заявление в призывное управление, в которой она просит, чтобы «с целью поддержать род Фойсер... единственного оставшегося сына отозвали из полевых частей и использовали на гарнизонной службе...».

С каждым дней ухудшается хозяйственное положение в самой Германии. Правители фашистской Германии все тяжести, все трудности этой разорительной войны переложили на плечи немецкого народа. Гитлеровская Германия – это страна каторжных условий труда, это настоящая тюрьма народов. Немецкий народ поставлен в невыносимые условия. Он придавлен не только политически, но и экономически. Растут налоги и различные поборы. Ощущается острый недостаток в предметах широкого потребления, не говоря уже о продуктах. Население городов и сел Германии жалуется, что оно ничего не может купить. Карточки выдаются регулярно, но по ним ничего нельзя достать.

«Ты не можешь себе представить, кая плохо здесь у нас, – пишет унтер-офицеру Вилли Кольф его жена, из Франкфурта, – бегаешь по всему городу и ничего не находишь».

«Я зарабатываю так плохо, что хотел бы бросить работу, но пока продолжается война, на это рассчитывать нельзя. В этом предприятии я обречен на длительную голодовку. Для жизни слишком мало, а для того, чтобы умереть – много», – пишет солдату Георгу Гейклит (полевая почта 12568) брат из городка Бишюфсгрюн.

Недовольство вызвали и очередные принудительные «железные сбережению», когда часть зарплаты откладывается на сберкнижку и не может быть оттуда взята.

«Люди ругают принудительные мероприятия по сбережениям, – пишет обер-ефрейтору Карлу Витмер его жена, – я думаю, можно самому догадаться, что делать со своими деньгами... Теперь нельзя говорить: «Я этого не возьму – это слишком дорого». Хорошо, если что-нибудь достанешь. Милый, вы на фронте не нредставляете себе, как выглядят здесь магазины...».

На каторжные условия труда на фабриках и заводах германских капиталистов жалуются многие. Вот характерное письмо из Эйхе (близ Берлина), в котором жена солдата Густеля Херона пишет: «На предприятиях приходится работать не разгибая спины, особенно, когда присутствует хозяин. Работаем с 6 часов 45 минут утра до 7 часов 30 минут вечера. Когда я прихожу домой, я уже ни на что не способна».

Все больше растет недовольство гитлеровским режимом и у крестьянства. У крестьян все отбирается. Они не имеют права распорядиться продукцией своего хозяйства. Все взято на учет.

Так, в немецкой газете «Торнер фрейхайт» еще 2 ноября 1941 года сообщалось, что один крестьянин из Фалькенштейн за убой свиньи был приговорен к тюремному заключению сроком на 10 месяцев, с штрафом 170 марок, и возмещению всех убытков».

«С продуктами у нас очень плохо, – пишет солдату Герману невестка из Кельна, – на рынках и в магазинах ничего нет. Крестьянам запретили что-либо привозить на продажу. Недавно у моей тетки отобрали центнер бобов, а денег до сих пор не заплатили».

Немецкий народ, лишенный каких-либо политических прав, голодающий, измученный изнурительной работой, дрожащий за жизнь своих близких на фронте, все больше сомневается в благополучном исходе войны, конца которой он не видит. Усталость от войны и угнетенное состояние, уныние и тоска, отсутствие патриотизма, потеря терпения и нарастание протеста, бесперспективность и страх за будущее – вот что характеризует германский тыл сегодня.

Полиция, гестаповцы явно бессильны в борьбе с этими настроениями. Аресты, расстрелы, топор палача Гиммлера не в состоянии отсечь голову всем немцам, которые проклинают войну, проклинаю палача Гитлера.

Восемь месяцев войны против СССР подорвали фашистский тыл, и он «…представляет вулкан, – говорит товарищ Сталин, – готовый взорваться и похоронить гитлеровских авантюристов». И тем не менее Гитлер бросает в мясорубку войны новые миллионы немцев, лишь бы спасти свой режим.

Германский фашизм, напав на СССР, жестоко просчитался. «Он не учел силы Красной армии, – говорит в приказе товарищ Сталин, – не учел прочности советского тыла, не учел воли народов нашей страны к победе, не учел ненадежности европейского тыла фашистской Германии, не учел, наконец, внутренней слабости фашистской Германии и ее армии». Эта внутренняя слабость все время подтачивает разболтанную военную машину Гитлера. Но враг еще силен, напрягает все усилия для того, чтобы добиться успеха. Однако обманывать немецкий народ фашистам становится все труднее и труднее. И чем сильнее становится напор Красной Армии, тем уязвимее, тем слабее делается тыл германского фашизма, раздираемый непреодолимыми внутренними противоречиями.

Бригадный комиссар И. Никифоров.
Западный фронт.