Батальонный комиссар Г. Сожин; Л. Леров 

Ночь на командном пункте
// Сталинский сокол 24.04.1942

Командир части проводил в полет последнюю машину. На командном пункте стало тихо и безлюдно.

Легкая бомбардировочная авиация – сравнительно молодая авиация. Но летчики этой части отказываются от обычных скидок на молодость. Период «освоения» остался позади. Наступила зрелость. И когда в сумерках майор Передистов ставил перед собравшимися на КП летчиками очередную задачу, ничего необычного в ней не было. Много-много ночей подряд они выполняли подобные задания, постепенно перенося свой огонь на запад – туда, куда двигается линия фронта. Но иначе ставит сейчас эту задачу командир. Повышены его требования к бомбардирам. Качество, высокое качество бомбометания – вот чего требует командир. В который раз повторяет он летчикам:

– С первого захода сбрось одну бомбу. Потом зайди второй, третий, четвертый раз... Сбрасывай по одной, все время корректируя огонь. Второй самолет контролирует попадание первого.

Еще сравнительно недавно летчики части бомбили цель с высоты 900 метров. И весь бомбовый груз, как правило, сбрасывали с одного захода. Огонь из пулеметов открывали уже с высоты 400 метров. Теперь это – пройденный этап в истории части. Старые, хорошо знакомые задачи летчики выполняют по-новому. Не страшась опасности, они снижаются до 400 метров, сбрасывают сначала осветительную бомбу, а вслед за ней первую фугасную для пробы, для затравки. Во второй заход уже виднее, куда бросать остальные. Бесстрашные соколы пикируют до 250 метров и доотказа нажимают гашетки пулеметов.

...Близится время возвращения с задания первого самолета. Напряжение на КП нарастает. Как выполнили задачу? И главное – качество. Точно ли вышли на цель, насколько метко сбросили бомбы?

Но сегодня на КП как-то по-особому ощущалось волнение людей, ожидавших возвращения самолетов. Мы сказали, что летчики отправились на обычное, хорошо знакомое им задание. Это не совсем точно. Не все они пошли по знакомым воздушным дорогам.

У печурки сидел майор в форме пехотинца. Он нервно выкуривал одну папиросу за другой. Поднимался с места и начинал шагать из угла в угол, временами останавливался, прислушиваясь.

– Если они выполнят наше задание, это будет здорово, чорт возьми! Вы не представляете, комиссар, как для нас сейчас важно связаться с этим отрядом.

Комиссар молчал. Летчик по профессии, он лучше майора представлял все опасности, подстерегавшие Авакумова и Шевцова – двух храбрецов, взявшихся установить связь между отрядом наших разведчиков, действующих в глубоком тылу противника, и штабом фронта.

С полета вернулась первая группа самолетов. На КП сразу стало шумно и тесно. Летчики докладывали о выполнении задания.

К оперативному дежурному капитану Сидоренко подошли штурман Красавин и летчик Фанин.

– Как выполняли задание?

– Заметив несколько машин, идущих с одного пункта к другому, – Красавин точно показал на карте эту малозаметную, затерявшуюся в лесах дорогу, – сбросил одну бомбу для пробы. На машинах погасли огни. Никто не ответил нам. Мы набрали высоту для второго захода и ожидали. Получилось, как думали. Снова замерцали фары. Это нам и нужно было. На втором заходе уже получилось прямое попадание.

Командир и комиссар части внимательно вслушивались в доклады возвращавшихся из полета экипажей. Они слушали и здесь же делали замечания, давали советы, учили летчиков на боевых примерах.

Представитель штаба фронта внимательно слушал рапорты. Вдруг он рванулся к выходу. Все повернулись в его сторону: что случилось?

У входа показались Авакумов и Шевцов. Чуткое ухо майора различило их голоса в шумном говоре летчиков, заполнивших КП. Майор обнимал их, крепко пожимал руки.

– Герои, честное слово, герои... Посмотрите на них, комиссар...

А герои, скромные, тихие, смущенные большим вниманием к их персонам, докладывали о выполнении боевого задания.

– Линию фронта перешли на большой высоте. К цели подошли на приглушенном моторе. В указанном на карте пункте условного знака не оказалось. Начали искать его, и вдруг на опушке леса показался сигнал. Пошли на бреющем. С высоты 20 метров сбросили два пакета груза ожидавшему нас разведчику. Затем набрали высоту. В этот момент из-за опушки леса взметнулся луч прожектора, скользнул по хвостовому оперенью, но мы нырнули вниз, к вершинам сосен, и здесь на фоне леса скрылись от преследования.

– Спасибо, товарищи! Большое спасибо!

Майор еще раз крепко пожал руки Авакумову и Шевцову, еще раз поблагодарил их и уехал с радостной вестью в штаб фронта.

А на КП жизнь шла своим чередом. В полет пошел комиссар части Голенко.

Во второй полет пошли Авакумов и Шевцов. Сложность первого задания не нарушила их ночного плана: три вылета – не меньше!

Летчики докладывали о прямых попаданиях в укрытия немцев, в автомашины, сообщили о большом взрыве склада горючего. Один экипаж подтверждал результаты работы другого. Контроль за качеством бомбометания строг и последователен.

...Начало светать. Летчики возвратились из последних за эту ночь полетов. Подведены итоги, лаконичные, но выразительные: в одном районе – 14 прямых попаданий; в другом – 27 прямых попаданий; уничтожено 8 автомашин; вызван большой очаг пожара; взорван склад горючего. А о подвиге Абакумова и Шевцова записано коротко: «В таком-то районе сброшено два места груза».

Батальонный комиссар Г. Сожин. Л. Леров.

Ленинградский фронт.