Братья Тур 

Лавочка Ганса Пфеферкорна
// Сталинский сокол 29.05.1942

Вы знаете, кто такой Ганс Пфеферкорн? Нет? Напрасно. Это весьма колоритная личность, заслуживающая внимания.

Во всяком случае, среди немецких солдат, сражающихся на Ленинградском фронте, оный Пфеферкорн пользуется грандиозной популярностью. Кто же он такой?

Торговец.

Торгует он странный товаром – болезнями. Ну, да, болезнями. Чирьями. Расстройствами желудка. Чесоточными клещами. Ишиасами. Геморроями. Одним словом, прейскурант Ганса Пфеферкорна весьма обширен.

Каким образом узнали о Гансе Пфеферкорне?

Недавно красноармейцы взяли в плен группу немецких солдат. К общему удивлению среди пленных оказался... глухонемой. Ну, да, самый настоящий глухонемой. В ответ на задаваемые ему вопросы бедняга жалобно мычал и мотал головой, как лошадь, отбивающаяся от слепней. Однако внезапное подозрение мелькнуло в мозгу производившего допрос капитана.

– Вы – симулянт, – сказал он, глядя в упор на глухонемого.

– Угу, – с радостью согласился «глухонемой» и мигнул капитану глазом, чтобы убрали присутствовавших здесь его однополчан. Когда солдат увели, «глухонемой» сразу же развязал язык и оказался на редкость болтливым парнем.

– Вы правы, я – симулянт, – весело залопотал он, видимо, радуясь возможности говорить, столько влезет. – Но я симулирую не для вас. После контузии под деревней Зеленцы я притворился глухонемым, чтобы быть отправленным в тыл. Но сукин сын Вернер – это наш обер-лейтенант – не поверил. Ночью он стреляя из пистолета, у меня над ухом и внезапно втыкал мне булавки в шею, чтобы я выкрикнул проклятье. Десять дней продолжалась эта пытка. Но я победил. Недаром моим учителем был Ганс Пфеферкорп! Уже была назначена медицинская комиссия, после которой меня должны были отправить в тыл. И вдруг... это непредвиденное обстоятельство. И вот сейчас мне уже не к чему симулировать. Однако, как чешется язык после двухнедельного молчания... Хвала Гансу Пфеферкорну!

На вопрос, кто такой Ганс Пфеферкорн, «глухонемой» – его звали Бернгард Нейман – ответил:

– О, Ганс Пфеферкорн – великий человек! По званию он всего только солдат 3-й роты нашего полка. Но его знают не только в других ротах, но и в соседних полках. Мы его называем «сочинитель болезней». Он – бывший ветеринар я кое-что кумекает в медицине. За пачку галет или бритвенное лезвие он придумает вам такую хворобу, что обманет всех врачей армии.

Итак, Ганс Пфеферкорн – великий мастер «эрзац-болезней». Другими словами, бог симулянтов. Засилие симулянтов удручает сейчас командование фашистской армии. Особенно изощряются в этих делах весенние новобранцы. К примеру, солдат 5-й роты 442-го полка Гергард Каспер, взятый в плен на Брянском фронте, рассказал:

– В марте к нам прибыло пополнение. Сразу же многие начали валять дурака.

Так, например, солдат Ванске (5-я рота) утверждал, что болен ревматизмом. В плохую погоду он лазал на четвереньках. Все же он был признан годным к военной службе и назначен поваром. В Курске, согнувшись в дугу, он опять начал паломничать к врачам. Наконец, получил решение о негодности, но в последний момент, когда он готовился к тыл, следующая медицинская инстанция осмотрела его и отменила решение. Однако упрямец Ванске продолжал ползать на карачках, и сейчас уже не понять, кто же прав – он или медицина. Это было смешное зрелище, когда, Ванске на четвереньках приползал в строй на утреннюю поверку!..

Симулянт или не симулянт солдат Ванске – несколько медицинских инстанций не могло дать на этот вопрос точного ответа. Очевидно, и на Брянском фронте, как и на Ленинградском, имеется свой Ганс Пфеферкорн, торгующий болезнями.

В письме врача Билли Костерлица (полевая почта № 558) имеется такая фраза:

«Эти симулянты просто заели нас! Находятся умники, которые предпочитают безостановочно трясти головой, чем воевать».

Симулянты мычат, ползают на карачках, трясут головой. И не отличить здорового от калеки. Чем громче будет музыка нашей артиллерии, чем грознее сталь наших штыков, чем яростней атаки наших самолетов, тем бойчей будет торговать тайная лавочка Ганса Пфеферкорна. Тем сильней захочется фрицам махнуть назад в тыл, к своим перинам, изображая больных и инвалидов.

– Эта война не приведет нас к добру. Нам бы только унести ноги, – грустно говорил нам одни пленный ефрейтор, глядя кроткими голубыми глазами мерзавца. И повторил мечтательно: – Только бы унести ноги...

Вот за это как раз не ручаемся, герр ефрейтор.

Ноги, которые топтали наши посевы, шагали по нашим улицам, били в живот наших жен и матерей, эти ноги вам унести не удастся!