С. Нагорный 

Здесь помнят о Чарльзе Смите
// Сталинский сокол 19.06.1942

Русские летчики, которые вылетают с этого северного аэродрома, чтобы драться со своим врагом и врагом Британии, помнят об английском летчике Чарльзе Смите, сложившем голову в Заполярье ради общего дела англичан и русских.

Здесь помнят их всех: и капитана Росса, который дружил с нашим летчиком Кухаренко, и майора Миллера, и сержанта Хоу, простецкого парня, лихого бойца – он сбил трех немцев. Помнят молодого Фишера, который знаменит тем, что атаковал и уничтожил немецкую машину над крышей Букингемского дворца и после этого, когда спустился с парашютом на площадь родного Лондона, едва спасся от об'ятий целой толпы женщин. Вспоминают также двоюродных братьев Рук – «усатого Рука» и «молодого Рука», как их здесь все называли. Помнят многое такое, что не имеет прямого отношения к войне и к авиации, но выражает характеры людей, здесь повстречавшихся по воле военной необходимости, выражает национальные характеры – русский и английский. Были совместные футбольные схватки, танцы после ужина, спортивная стрельба в цель, из которой неизменно победителем выходил летчик Сафонов, сбивавший с левой руки все бутылки подряд. Играли и в английский теннис, и в русские городки.

Когда подполковник Ишервуд впервые увидел капитана Андрюшина, он отпорол перочинным ножом с рукава свой летный трафарет и протянул его капитану. Начался обмен сувенирами.

Но, естественно, чаще всего вспоминают бои. Англичане дрались, как настоящие мастера. В короткий срок они сбили 15 немецких машин, сами же потеряли только одного летчика.

– Три гунна нет! – обрадованно, еще с неостывшим возбуждением боя, сообщили они русским товарищам, когда вернулись из первого полета.

Потом они сопровождали наших бомбардировщиков, которыми командовал капитан Осокин. Задача была – бомбить переправу. Когда на подходе к цели они были атакованы со стороны солнца группой немецких истребителей, майор Рук (усатый) повел своих ребят в бой. Завязалась схватка немецких и английских истребителей. Тем временем группа Осокина методически делала свое дело. Англичане, разбив немцев, вернулись к бомбардировщикам и наблюдали, как ложатся бомбы. Вскоре майор Рук доложил по радио Ишервуду: «Русские бомбили отлично, с переправой покончено».

Однажды посты наблюдения донесли: «Шум моторов».

Подполковник Ишервуд поднял своих, полковник Губанов – своих. Разгорелся бой. Британские и советские летчики шли на своего врага. Строй был общий. Никто лучше летчиков не знает, что значит в бою сосед, нигде, как в воздушном сражении, так не важна для успеха уверенность в товарище, в его умении, отваге, в его готовности притти на выручку. Здесь эта уверенность была, и смешался гул английских и советских моторов, дружески скрестились пулеметные трассы атакующих, и шум сражения над рябой и молчаливой тундрой звучал, как песня о воинской дружбе. Фашистские летчики бежали в разные стороны перед натиском летчиков союзных армий. Немцев пришлось ловить и сбивать поодиночке.

Совместные бои незабываемы. Военная дружба, возникает быстро и держится долго. Где бы ни сражались сейчас летчики Ишервуда – в тропиках, над Ливийской пустыней или над дымным Кельном, должно быть, они вспоминают бой под северным небом и оживленные разговоры за стаканом русского вина, когда ни один из собеседников не знает языка, на котором из’ясняется другой, но все понятно, потому что летчики способны разобрать воздушный бой при помощи двух ладоней. Наши летчики помнят своих друзей-англичан, и капитан Андрюшин хранит сувенир, полученный от Ишервуда.

Когда русские истребители уходят на боевое задание, они проносятся над маленьким воинским кладбищем, где лежит британский летчик Чарльз Смит, могила которого, выложенная белыми и голубыми камнями тундры, сделалась памятником нерушимой военной дружбы между русскими и английскими летчиками.

С. Нагорный.