Сав. Рубен 

Комиссар учит стойкости, умению побеждать
// Сталинский сокол 31.07.1942

Сергей Бурдыгов по праву считается лучший комиссаром в авиачасти.

Всегда и во всем Бурдыгов показывает личный пример. Он никому не уступил чести повести свое подразделение в первый воздушный бой с фашистами. Радом с ним шел самолет командира Копоненко. Оба они провели свое подразделение сквозь ураганный огонь немецких зениток и разбомбили вражескую колонну немецких танков.

С тех пор Бурдыгов сделал свыше 70 вылетов. 51 разя он летал в глубокий тыл врага ночью.

До войны подразделение летало только днем. Война потребовала работать и ночью. Комиссар решил сам овладеть искусством ночного полета вслепую, по приборам, а овладев им, собрал ведущих летчиков-коммунистов и начал их тренировать.

Но одно дело – летать у себя, как говорится, дома, другое – в глубокий тыл врага. Но велика сила примера. Комиссар первым пошел в ночной рейд. И летчики, чувствуя, что с ними комиссар, шли за Бурдыговым в ночь, в кромешную тьму, шли легко и привычно.

Простой в обращении, внимательный и заботливый, он в то же время требовательный и взыскательный комиссар. От каждого он требует железной дисциплины, стойкости, упорства в труде, в боевой работе.

Даже тогда, когда летчики возвратились с боевого задания, он требует неуклонного выполнения полетных инструкций:

– Полет кончается только тогда, когда вы зарулили машину, сдали ее технику и доложили командиру о выполнении боевого задания, – учит Бурдыгов. И летчики знают, что если кто-нибудь из них «наколбасил» при взлете, дал «козла», «промазал» при посадке, комиссар с него обязательно спросит.

– Летные правила написаны не для того, чтобы стеснять вашу свободу, – говорит комиссар, – они существуют для того, чтобы облегчить вашу работу в воздухе, лучше бить врага, сохранить вам жизнь и сберечь материальную часть.

Однажды летчик Воробьев допустил неряшливость в работе – неправильно перекрыл бензокран.

– Забыл, – виновато оправдывался летчик.

– Откройте кран. Теперь закройте. А теперь поупражняйтесь, чтобы крепко запомнили.

Бурдыгов воспитывает в людях высокое чувство ответственности, требует культуры в работе. Он сам проверяет каждого, насколько тот знает свою машину.

– Для чего эта кнопка существует? спросил он у одного молодого летчика. Не знаете? Может быть, она вообще лишняя?

Молодой летчик молчал.

– Вы не только водитель машины, – сказал комиссар. – Вы хозяин, летчик, инженер, мастер своего дела, тактик и стратег. Вы должны ее знать, как самого себя.

Каждый раз, когда летчики возвращаются с боевого задания, комиссар подобно расспрашивает их: что встретили они на пути, как отыскали цель. Он сам любит проверить бомболюк.

В то же время комиссар знает цену бомбе, каждому снаряду и требует чтобы они точно попали в цель.

Очень часто уже после бомбометания Бурдыгов все еще кружится недалеко от цели: он наблюдает за тем, как летчики выполняют задание, прицельно ли они бомбят.

Когда в подразделение приходит новый человек, комиссар знакомит его с боевыми традициями, изучает характер, подолгу беседует с ним, улавливает все мелочи. И Бурдыгов знает, чем дышит каждый человек, знает, что пишут ему из дома и давно ли были письма.

Бурдыгова можно встретить везде – на стоянке, в общежитии, в землянке, в столовой. Он всегда с людьми, всегда живет их интересами. Он не пишет обширных планов, но он знает, что ему нужно делать. Сегодня, например, он должен просмотреть все боевые листки, дать указание редактору, – в листках должны быть яркие лозунги; нужно дать задание начсвязи Дуднику провести беседу со стрелками-радистами о роли связи с землей.

Вечером комиссар собирает агитаторов. Он рассказывает им о боевых действиях подразделения за последние два дня, рассказывает, как в сложных метеоусловиях под перекрестным зенитным огнем врага штурман Белоглазов вывел самолет на цель и разбомбил ее.

– Уж если самолет взял боевой курс, свернуть с него нельзя. Только вперед и вперед, какие бы препятствия ни встречались на пути! – заявляет комиссар.

Комиссар умеет ненавидеть врага, он умеет эту ненависть вселить в душу каждого летчика. Ему довелось побывать в глубоком тылу фашистов, у партизан. Вместе с ними он ходил в разведку, организовал поджог вражеских складов с боеприпасами, штабов. На двадцать пятый день в расположении партизан приземлился маленький «У-2». На нем и улетел Бурдыгов в свою часть. Все, что он слышал от партизан, все, что видел своими глазами, обо всем этом он рассказал личному составу. И его слова звучали, как призыв – уничтожать, беспощадно уничтожать врага.

* * *

Сергей Бурдыгов улетал в глубокий тыл врага. Комиссара провожали, как всегда, весело, громко: – Ни пухл и ни пера, товарищ комиссар! Поддайте фрицам жару.

– Уж будьте уверены, – улыбался в ответ Бурдыгов. И тут же, окинув взглядом стоящих, обратился к технику самолета.

– А вы, товарищ Жданович, не забудьте побеседовать с техсоставом. Тему мы с вами наметили: «Кровь за кровь». Используйте письма партизан, допрос пленного. Понятно?

– Понятно, товарищ комиссар, – ответил техник.

Когда Бурдыгова наградили двумя орденами – орденом Ленина и Красного Знамени, – в подразделении был праздник. Каждый чувствовал себя награжденным.

– Ведь это часть и моей награды, – говорил техник Потапов.

– За такого комиссара я готов жизнь отдать, – заявил стрелок-радист Тареев.

Летчики – народ очень скупой на похвалу, и если Бурдыгов стал любимым комиссаром, значит, он стоит этого.

Комиссар Бурдыгов учит своих людей стойкости, учит любить свою родину, ненавидеть врага.

Сав. Рубен.
Н-ский действующий аэродром.