Братья Тур
У немцев под носом
// Сталинский сокол 21.08.1942
Когда ширококрылый штурмовик вылетал на задание, старый механик Клемешев завистливо вздыхал: – Вот это работа! Вот это героизм! Не то, что наше дело – винтики да шплинтики...
И, несмотря на то, что и летчики, и командир полка, и комиссар доказывала ошибочность его мнения и убеждали, что в самоотверженном труде техников, не знающих перерыва ни днем, ни ночью, заключена немалая и прекрасная часть боевой доблести, он упрямо не соглашался.
Полк начал воевать недавно. Штурмовики дрались превосходно и возвращались целыми из самых жестоких передряг. Но вот однажды в машину отличного летчика капитана Шкатова попал снаряд зенитки. Искусный мастер, доблестный воин, несмотря на тяжелое ранение в руку, сумел перетянуть полуразбитый самолет через линию фронта и посадил его на самых передовых, под обстрелом вражеских минометов. К подбитому самолету подползли бойцы, вытащили летчика из кабины и отправили в медсанбат. Прекрасная раненая машина осталась лежать на простреливаемой полянке.
Когда в полк пришла весть о судьбе капитана Шкатова и его машины, командир сказал:
– Жизнь летчика, кажется, будет спасена, но жизнь машины вряд ли...
Внезапно Клемешев, о чем-то сосредоточенно думавший, произнес: – Разрешите обратиться, товарищ майор. А что если спасти и машину...
На следующее утро на полуторатонке по фронтовой дороге ехала группа техников полка, возглавляемая Клемешевым. Здесь были отличные мастера своего дела – Зотов, Бурбуров, Бугаев.
Вот стали видны линии наших окопов. Замаскировав машину в ближайшей рощице, – дальше ехать было уже невозможно, – ребята Клемешева стали ползком приближаться к месту, где, по рассказам, сел самолет.
В четырехстах метрах от переднего края лежал раненый самолет. Крылья его беспомощно распластались по траве. Хвостовое оперение было разбито. Тяги рулей рассечены. У Клемешева заныло сердце, как всегда при виде больной машины. Ему нестерпимо захотелось скорее коснуться ее своими привычными руками. Но едва только техники показались у машины, как с вражеских позиций открыли огонь. Мины ложились сначала немного позади, потом – чуточку впереди.
– Ну, беда, взяли нас в «вилку» – подумал Клемешев. – Третий залп будет как раз в нас, грешных...
Но внезапно сзади, с позиций наших войск, раздался ответный огонь. Это наши танкисты, внимательно следившие за работой группы смельчаков, поспешили на выручку огнем своих пушек. Вражеские минометы на некоторое время умолкли. Техники, воспользовавшись этой «дуэлью», быстро осмотрели машину и пришли к выводу, что отбуксировать ее в тыл можно, только сменив простреленный баллон на левом колесе и сняв плоскости. Но как же производить эти громоздкие работы прямо на поле боя, под огнем? Бригада решила работать по ночам.
Когда темнота одевала поля и в воздух взлетали сигнальные ракеты и трассирующие пули, храбрецы из бригады Клемешева пробирались к самолету и брались за дело. Скоро плоскости были сняты, а затем сменено колесо. Штурмовик прицепили к тягачу и отвели от передовых.
Так под носом у неприятеля была спасена драгоценная машина.
Этот опыт своей бригады Клемешеву пришлось использовать в еще более трудных условиях, когда другая машина совершила вынужденную посадку у края нашей обороны. Снова выехала на место посадки «фронтовая концертная бригада», как в шутку ее прозвали летчики.
Техникам приходилось ночью переезжать на лодке через Дон и копошиться в машине. Только, когда пехота поднажала и наши части продвинулись вперед, работа пошла легче.
Сейчас обе машины вновь летают и штурмуют фашистские колонны. И всякий раз Клемешев долго с благодарностью смотрит на растворяющиеся в синем мареве очертания отремонтированных им боевых машин, давших ему возможность вкусить свист пуль, возбуждения боя и воинской славы.
Братья Тур.