Братья Тур
«Не по правилам»
// Сталинский сокол 18.09.1942
Несколько дней тому назад мы разговаривали с пленным немецким «ассом», сбитым на нашем участке фронта. Долговязый, беловолосый, как альбинос, детина растерянно лопотал, часто мигая белыми, будто напудренными ресницами:
– Меня сбили не но правилам... Ваш истребитель пошел на меня в лоб, и, если бы я не отвернул, мы бы столкнулись винтами. Это никуда не годится... Война имеет свои законы...
Сбитый благодаря волевому превосходству советского пилота, фашистский летчик слезливо канючит:
– Не по правилам... Не по артикулам...
Они говорят о правилах! В этой великолепной наглости шулера, высокопарно рассуждающего о порядочности, есть нечто трагикомическое. Ну, конечно, зато они воюют по правилам. В нашей прессе несколько дней назад рассказывалось об артиллерийском обстреле колхозников, виновных только в том, что они собирали урожай на своих полях. А вот в деревне Верхняя Колыбель для этого «ратного» дела фашисты использовали пашню. Два «Юнкерса» прилетели на колхозное поле, сбросили бомбы в хлеба, обстреляли из пулеметов женщин, зажигательными пулями подожгли скирды. Вот это по правилам! «Война имеет свои законы...».
В районном центре Всполье на нашем фронте воспитательница детского сада вывела на утреннюю прогулку своих питомцев. Пролетавший бомбардировщик со свастикой на плоскостях, в котором, наверное, сидел такой же белобрысый, безбровый кретин, спикировал на малышей и облил их пулеметным огнем, убив восемь ребят и ранив одиннадцать.
Нашего летчика тов. Буглая, везшего почту, сбила немецкая зенитка. Машина упала на линии фронте, перед немецкими окопами. Озверело гогоча, оболтусы в мышиных мундирах окружили раненого советского летчика, и наши пехотинцы видели только, как они втащили его в свой блиндаж. Когда через несколько дней фашистов выбили с этого рубежа, наши бойцы, ворвавшись в блиндаж, увидели обугленный скелет. Это был труп летчика Буглая, сожженного варварами-фашистами.
В деревне Буреломы хозяйка избы, в которой мы ночевали, Дарья Ильинична Савинова рассказала нам, что у нее жили пятеро немецких летчиков. Одни из них – в офицерским чине, увидел у нее старые часы-ходики и отправил их в посылке к себе домой. Вы вдумайтесь только! Блистательный авиатор, представитель ультра современной техники, спер старые ходики! И такая мелкая жулябия смеет что-то говорить о правилах, о законах.
Да, война имеет свои законы. Но для громил и вурдалаков, как известно, законов не существует. Шулеры и выжиги из гитлеровской вольницы опрокинули все законы войны, перечеркнули кодекс воинской мести, освященный веками. Кровью народов, лежащих с перерезанным горлом, они написали свои законы – законы воровского притона, создали свой устав, устав бесчестия.
Нет слов, в ходе священной отечественной войны мы, советские люди, тоже создали свои законы битвы. Но это полные внутренней красоты, пронизанные духовным величием законы воинской чести, неписаный устав бессмертной славы. Белобрысый фашистский «асс» жалуется:
– Это не по правилам – итти в лоб, не снижая газу... Ведь так же можно столкнуться...
Да, немецкий характер не выдерживает такого чудовищного испытания. Для него – это не по правилам. Но натура россиянина покрепче. Обе машины – советская и немецкая – сделаны, быть может, из одинакового дюраля. Но сплав, из которого отлиты сердца пилотов, – разный. И мы ответим немцу, сетующему, что лобовой натиск не предусмотрен артикулом:
– Неправда, рыжий трус! Нашим воинским артикулом сие предусмотрено. Еще отец нашей славы Суворов сказал по этому неводу: «Страху в глаза гляди – не смигни! Смигнешь – пропадешь!».
Немецкий летчик смигнул и – пропал...
С точки зрения прусского слабодушного параграфа, невероятным, должно быть, покажется и поступок старшего лейтенанта Длужицкого, имевший место на-днях на нашем участке фронта. Группа наших штурмовиков вылетела на боевое задание. Их сопровождали истребители, ведомые старшим лейтенантом Длужицким. Это не новичок в воздушных битвах, а прославленный воин. За один только последний месяц своей боевой работы он сбил шесть «Мессершмиттов» и два «Юнкерса».
И вот, умудренный опытом боец на этот раз в воздушном бою был подожжен шальной фашистской пулей. Воздушными эволюциями советский «асс» пытался сбить пламя, но понял, что самолет уже нельзя спасти, а до линии фронта долететь невозможно.
Здесь решение, казалось бы, может быть одно. За спиной только двадцать с небольшим лет и... надежный парашют. Перед глазами много десятилетий будущей жизни и... плен. С точки зрения «здравого смысла» бой уже невозможен. Надо прыгать.
Но Длужицкий поступает «не по правилам». Да, фашистскому летчику этого не понять. Провидя в дыму и пламени священный образ капитана Гастелло, старший лейтенант направляет горящую машину в колонну немецкой пехоты и взрывается в самом ее сердце!
Вероятно, погибшие от этого чудовищного взрыва фрицы жаловались на том свете своему языческому богу Вотану, что Длужицкий уничтожил их не по правилам. Быть может даже они с немецкой педантичностью писали обвинительные записки и требовали разбора... Впрочем, писать этим фрицам, надо полагать, было трудновато, ибо они явились на тот свет, так сказать, но частям, в разобранном виде...
Да, старший лейтенант Длужицкий поступил «не по правилам». Он предпочел смерть плену и рабству. Но, в самом деле, не по правилам ли это? Нет, врешь, немец. Законы русской славы предписывают поступать именно так, как поступил лейтенант Длужицкий. Еще князь Игорь говорил, обращаясь к своей дружине: «Лучше, други, убиту быть, чем полонену быть».
И советские летчики, следуя словам одного из своих прародителей, ввели это правило в артикул воинской славы, в смертный обиход битвы.
Лучше смерть, чем бесчестие – таков наш закон. И этим святым законом, нашими правилами славы мы отвечаем на шакалий закон фашистского воинства, составленный из холодных параграфов бесславия, детоубийства и воровской доблести куроедов!
Брянский фронт.
Братья Тур.