Старший батальонный комиссар Г. Дворецкий 

В стороне от руководства агитацией
// Сталинский сокол 25.09.1942

Большевистская агитация – сильное оружие в нашей борьбе против гитлеровских захватчиков. Она является могучим рычагом под'ема боеспособности части, сплочения летчиков, техников, мотористов. Живое слово пламенного большевистского агитатора обладает огромной силой, вдохновляя на подвиг и геройство.

Это значит, что первым долгом комиссаров, политработников, партийных организаций является непрерывное ведение агитационной работы. Кроме того, надо запомнить, что влияние большевистской агитации зависит главным образом от того, кто эту агитацию ведет. Агитаторами могут быть те люди, которые говорят от всего сердца, сильно и страстно, сочетая свои слова с умелой и мужественной боевой работой. Только тогда каждое выступление агитатора найдет горячий отклик в массах.

Однако не все политорганы поняли сущность перестройки агитационной работы. Примером может послужить часть, где начальником политотдела старший батальонный комиссар Рейдин. Работники политотдела пока только произвели попытку выйти из кабинетов и направиться в подразделения. Изредка они проводят среди летно-технического состава беседы, читают лекции. Политотдел провел совещание с низовыми агитаторами. Этим и ограничилась перестройка. Таким образом начальник политотдела, его аппарат еще не подошли вплотную к тому, чтобы самим постоянно быть в массах.

В полку, эскадрилье кипит боевая жизнь, куется победа над врагом. Поэтому особое внимание надо было обратить на это звено и самим бывать чаще и тщательней подбирать агитаторов и помогать им. А раз этого нет, немудрено, что в эскадрилье, где комиссаром тов. Казарин, нет полноценных агитаторов, нет большевистской агитации.

Среди агитаторов эскадрильи значится только один летчик – младший лейтенант Суворов. Но при проверке оказалось, что этот агитатор не работает. Потом было сообщено, что агитатором является не Суворов, а младший лейтенант Огурцов. Действительно, комиссар выделял его агитатором и счел свою миссию законченной. Заданий Огурцов никаких не получал и, как приступить к работе, не знает.

Остальные агитаторы выделены из техсостава и красноармейцев. Если они и могли вести работу среди техников, мотористов, рядовых бойцов, то с летным составом этого делать не могут. Когда летчики прилетают с задания, механики заняты просмотром материальной части и времени для бесед не имеют. И кроме того, летная работа имеет свою специфику, и агитатор должен ее знать, а этими знаниями обладает далеко не каждый техник. Отсюда вывод таков: надо немедленно в каждом звене выделить агитаторов из числа летчиков. Доверить эту серьезную работу самым лучшим, которые бы деловой и делом воодушевляли остальных на подвиги за честь родины, которые своей повседневной агитационной работой пропагандировали бы опыт передовиков, широко внедряя его среди всех летчиков.

Все это кладет свой отпечаток на работу летного состава, на состояние воинской дисциплины. На-днях эскадрилья выполняла ответственное задание. В целом летчики работали неплохо. Но в первые дни были случаи, когда отдельные летчики возвращались с боевого задания, не использовав полностью боеприпасы, имели место отказы в работе вооружения.

Почему, например, агитаторы не обрушились на нарушителей дисциплины, почему не были подвергнуты суровой критике люди, не использовавшие целиком боеприпасы, почему были обойдены вопросы отказа вооружения? Потому что в эскадрилье привыкли вести агитацию «вообще». Комиссар укажет агитатору: «Прочитать в газете от сих и до сих пор», и все. И агитатор, превратившись в обыкновенного чтеца, нудно и скучно перечитывает то, что большинству летчиков и техников известно из тех же газет.

Сами агитаторы видят, что их работа не достигает цели.

– За последнее время я прочитал несколько передовых из центральных газет среди технического состава, – говорит агитатор Поздняков. – Но к чтению слушатели относятся без особого интереса – народ у нас грамотный, сам умеет газеты читать. Вот если бы читку сопроводить наглядными примерами из жизни своей части, тогда интерес был бы другой, но как это сделать, как увязать общеполитический вопрос с местным фактом, мы не знаем.

– Хорошо, если бы нас, – высказывает пожелание другой агитатор, – созывали почаще и, давая указания, что прочитать, советовали бы, какие факты в примеры из жизни части и подразделения использовать в беседе. А еще лучше было бы, если бы комиссар показал, как газетный материал, как волнующие события, происходящие в стране, на других фронтах, в эскадрилье, передать своей аудитории.

Таковы требования агитаторов, и обязанность комиссаров – помогать им в работе, научить работать по-новому. И в первую очередь обязанность комиссара – помочь агитатору своим личным примером. Здесь это не принято. И не случайно, что за последнее время тов. Казарин провел только одну беседу: «Можно ли девушке, находящейся в армии, полюбить летчика или техника»(!?).

В суровые дни для родины основой основ агитационной работы является воспитание стойкости, боевого упорства, дисциплины, незыблемого выполнения приказа. Именно на это и должна быть нацелена политическая агитация.

Старший батальонный комиссар Г. Дворецкий.