С. Нагорный 

Герои Сталинграда
// Сталинский сокол 09.10.1942

Действующая армия, 8 октября. (От наш. спец. корр. по телеграфу). Пилот старший сержант Веденин прибыл в полк в августе. Молодой летчик-штурмовик, он попал на фронт под Сталинградом. Комсомолец и кандидат партии, он знал, что, где бы ни пришлось воину Красной Армии встретиться с врагом, судьба родины в его руках. Но здесь, под Сталинградом, он знал, – идет решительный, смертный бой. Двадцатилетний советский юноша был горд тем, что ему выпало на долю защищать город Сталина, защищать любимую родину-мать в небе над Сталинградом. И с той минуты, когда он впервые сел за штурвал самолета, чтобы вылететь на боевое задание, Веденин в душе своей поклялся не знать в бою страха, быть достойным сыном отечества, быть достойным тех звезд, которые нарисованы на его самолете.

В первых же полетах он испытал себя. Нелегко работать штурмовиком на Сталинградском фронте! С земли подымается им навстречу смерч огня. Воздух кишит вражескими истребителями. Нужно иметь смелое сердце, чтобы твердой рукой вести свой самолет на цель среди зенитных разрывов, сквозь строй подстерегающих «Мессершмиттов». Нужно иметь отважную душу, чтобы в путанице улиц и переулков, среди дымящихся развалин найти врага и атаковать его. У Ивана Веденина было сердце патриота и душа воина. Не было такой опасности, от которой могла бы дрогнуть его рука, направлявшая смертоносные бомбы и снаряды на головы ненавистных врагов отчизны. В этом уверялся он сам в первых же штурмовых налетах, в этом убедились его друзья и командиры. Старшего сержанта Веденина полюбили в полку. Юноша, молодой, летчик, он стал любимцем товарищей и гордостью полка.

О нем рассказывали, что однажды, когда на подступах к Сталинграду наша бесстрашная пехота готовилась выбить немцев из укрепленного ими узла домов, группе штурмовиков, в которой летел Веденин, поставили задачу во что бы то ни стало подавить вражеские огневые точки, разрушить укрепления немцев, и Веденин сделал под непрекращающимся зенитным огнем шесть заходов на цель. Шесть раз он атаковал врага. Его самолет, его пушки, пулеметы, его снаряды были как вездесущая и неотразимая смерть, настигавшая обезумевших врагов в домах, во дворах, на тротуарах. На одном доме немцы имели четыре зенитных точки. Веденин зорким взглядом своим обнаружил их. Он атаковал, и целый этаж дома рухнул вниз вместе с крышей, вместе с немецкими зенитчиками. Бойцы нашей пехоты видели, как летели на мостовую кирпичи, обломки крыши, вражеские пулеметы и солдаты-зенитчики. И командование наземной армии издало приказ, в котором описывало боевой подвиг штурмовика. Говорили о Веденине, что он в этот день «буквально издевался над немцами».

Так за ним утвердилась слава бесстрашного и умелого штурмовика. О летчике Веденине говорили, что он никогда не покидает поля боя, пока не израсходует всех бомб, снарядов и пуль.

Враг наседал на Сталинград. Ожесточенность битвы на земле и в воздухе росла. Гитлеровские орды, расплачиваясь за каждую пядь советской земли, за каждый дом и каждую кочку сотнями немецких, итальянских, венгерских, румынских трупов, лезли вперед. Все более становилось ясно всем бойцам – защитникам Сталинграда, что это сражение решает судьбу родины, судьбу всех советских людей. Каждый летчик это понял. В сердцах мужественных воинов советской авиации укреплялась готовность к подвигу. И в эти дни Веденин говорил в кругу своих товарищей:

– Если случится мне попасть в крайнее положение, если подобьет снарядом или начну гореть и выхода не будет, так даром жизнь свою не отдам... Умирать, ребята, надо так, как умер Гастелло!

Он говорил, что даже смертью своей нужно нести смерть и гибель заклятым врагам. Это не были слова. Это был голос его пламенной души, исполненной гнева против подлых захватчиков и нежной сыновней любви к матери-отчизне.

И вот 29 сентября он участвовал с группой в налете на скопление вражеской техники и пехоты в одном пункте к северо-западу от Сталинграда. Веденин бомбил, метко поражая германские танки и солдат, толпившихся у грузовиков. Затем он смело снизился и бреющим полетом стал ходить над врагами, расстреливая их из пушки и пулеметов. Его боевые друзья младший лейтенант Бузиков, старшие сержанты Левченко и Смирнов любовались, как всегда, его работой и сами старались не отставать от Веденина. Но вот они увидели, что самолет Веденина, подбитый зенитным снарядом, загорелся. Они увидели, что машина, охваченная пламенем, продолжает свой грозный, свой смертоносный полет над головами фашистов. Веденин вел огонь по немцам из горящего самолета. И он был верен себе, своей клятве, верен родине до конца. Летчики увидели, как Веденин направил самолет туда, где стояли немецкие танки, автомашины. Он врезался в эту кучу, как факел. Раздался взрыв. Погиб герой, погиб юный летчик. До последнего удара своего сердца он помнил о судьбе великой родины. Гул взрыва, который вызвал он своей последней атакой, прозвучал под небом Сталинграда, как боевой салют его беззаветной отваге, всей краткой, но прекрасной жизни юною советского патриота.

Так дерутся, так умирают герои-летчики в боях за Сталинград. Все лучшее, что всегда отличало советскую авиацию, гордящуюся именам Чкалова, Гастелло, Сафонова, проявляет себя здесь в ежедневных жестоких боях. Вот летчик старшина Лавриненков, участвуя в большом воздушном бою, сбивает немецкого истребителя, но сам получает серьезное ранение, однако продолжает драться и возвращается на поврежденном самолете вместе со всей группой на аэродром. Уже через три дня после этого с перевязанной ногой, в которую попали четыре осколка, он приходит на старт и умоляет разрешить ему вылет с группой, получившей задание. Его просьбу удовлетворили. Лавриненков с товарищами патрулирует над городом. Появляются немецкие бомбардировщики. Советские истребители идут в атаку, и старшина Лавриненков поджигает «Юнкерс-88».

Вот старший лейтенант Пастревич. Он сопровождал наших бомбардировщиков. На всем протяжении полета группы истребителей сопровождения отбивали атаки «Мессершмиттов». Пастревич сбил два вражеских самолета. Бомбардировщики выполнили задание. В следующий вылет пришлось встретиться с превосходящими силами врага. Пастревич вел бой, прикрывая бомбардировщиков. Его машина загорелась, он сбил пламя и опять вступил в бой. Снова его самолет загорелся. Теперь уже некогда было сбивать пламя. Пастревич атаковал врага на горящем самолете. Его атака была безудержно смелой. Он сбил «Ме-109ф» – третий вражеский самолет за этот день, и только тогда, чувствуя сильные ожоги своего лица и рук, покинул машину с парашютом.

Так дерутся советские летчики за город Сталина, за любимую родину-мать. Они ненавидят врага со всей страстью пламенных сынов отчизны. Они преданы родине каждым биением своих отважных сердец. Эта любовь, эта преданность и эта священная ненависть – непобедимы!

С. Нагорный.