Николай Богданов
// Сталинский сокол 13.10.1943
На правом берегу Днепра
На правый берег Днепра переправились на самодельном плоту гвардии рядовые Шумко, Редько, Марченко, Севастьянов, Дедунов и Попов из подразделения гвардии лейтенанта Кондакова. Путь указывал им старик-рыбак Федор Шевченко.
Старший лейтенант Алексей Иванов без выстрела переправился вместе с радиостанцией и радировал:
– Переплыл Днепр, переплыл Днепр. Занял окопы, не занятые противником. Жду вас с нетерпением. Какие будут приказания?
Это была первая радиограмма с правого берега Днепра от рации «Сосна первая». Ее стоит сохранить для будущего музея великой отечественной войны.
Некоторым подразделениям приходилось переправляться с боем, как, например, роте гвардии лейтенанта Мелика Магарамова. Преодолев Днепр под жестоким огнём пулеметов и миномётов противника, она отвоевала кусок Правобережной Украины штыками. Вся рота награждена орденами и медалями. Командир пулемётчиков старший лейтенант Антонов награждён орденом Александра Невского.
Были части, которым помогли форсировать реку партизаны отрядов «За родину». «Имени Чапаева» и другие.
На помощь фрицам спешил пароход с баржой. Его обстреляли и вынудили пристать к берегу. Бойцы гвардии лейтенанта Кондакова перебили команду и захватили пароход прямо под парами. При его помощи переправился ряд подразделений с пушками и танками.
Когда были наведены пловучие мосты и заработали многочисленные паромы, немцы бросили в атаку бронекатера. Момент был опасный. У реки и на переправах скопились множество машин с боеприпасами, тыловые части. Катера шли полным ходом, прижимаясь к крутому правому берегу. И вдруг по ним ударили наши противотанковые пушки, скрытые в кустах. Залпы прямой наводкой с дистанции 40–50 метров были неожиданны и губительны. Несколько катеров успело ретироваться, но остальные и сейчас лежат, приткнувшись к берегу. Пара из них уже отремонтирована и перевозит наши войска и боеприпасы.
Появилась немецкая авиация, но переправы продолжали действовать под прикрытием истребительных патрулей. На разных высотах над рекой гудели, как пчёлы в погожий день, наши «Яковлевы» и «Лавочкины». Разыгрались воздушные бои. И поблизости от остовов бронекатеров валяются теперь скелеты «Юнкерсов» и «Фокке-Вульфов».
Немцы организовали серьёзные контратаки, с танками, при поддержке самоходных пушек типа «Фердинанд». Однако наши гвардейцы твердо закрепились на правобережье. Сержант Егельский из своей бронебойки подбил три танка и сказал:
– На правом берегу я их набью больше, чем на левом.
За Днепр переправились бойцы, закалённые в боях. У каждого на груди ордена и медали, у многих медали «За оборону Сталинграда».
Теперь сталинградцы, переплывшие студёной осенью Волгу, переплыли Днепр. Река здесь поуже и вода потеплей.
На лицах пленных растерянность. Встреченный нами унтер-офицер Графф со сбитого «ФВ-190» заявил:
– Солдаты бежали мимо нашего аэродрома, словно за ними гнались сами дьяволы, и кричали: «Спасайтесь, за Днепром сталинградские черти!». Многие наши механики разбежались, и нам пришлось взлетать без их помощи. Я в этот день сильно нервничал, и вот меня сбили ваши истребители.
Напор немцев натолкнулся на железную стойкость советской гвардии. Стаи наших штурмовиков и пикировщиков ещё на подходе встретили эти части и нанесли им потери.
Бойцы-бронебойщики, поглядывая на догорающие немецкие танки, едят горячую кашу, сваренную по-украински, с гарбузом, и, делясь с партизанскими жонками солью, без которой исстрадались в этих местах, говорят, им:
– Будьте надёжны! Куда гвардеец пришёл, там больше немца не будет.
И у жителей полная уверенность, что с немцами здесь покончено. Ссыпают в ямы картошку. Молотят пшеницу и просо. Кроют на зиму крыши свежей солоней. Снаряды уже не долетают сюда, и под вечер на главной улице гуляют девушки, поют песни. А старики и ребятишки наперебой рассказывают нам недавние были про немецкое нашествие, ставшее уже прошлым.
Мы долго сидим на завалинках у изб и слушаем один рассказ за другим. Как немцы ловили людей, словно зверей. Как коменданты воскресили крепостное право, заставляя прясть и ткать на себя целые округи. Один отправлял в Германию рабов, другой – лён и пеньку, третий – мёд и холстины.
Но всё это кончилось, как страшный сон.
Плацдарм за Днепром закреплён. В жестоких боях изматывают наши гвардейцы немецкие свежие части, отражая по двенадцати контратак за день. То там, то здесь значительно расширяется этот кусочек отвоёванной Правобережной Украины. И день переправы уже ушёл в историю.
В этой операции всё было точно рассчитано и спланировано командованием советских войск.
Долгое время наши крылатые разведчики с больших высот фотографировали участки будущих переправ. Летчики подполковника Дмитрия Шерстюка засняли весь берег Днепра севернее Киева, несмотря на жестокое сопротивление немецких истребителей. Один лишь экипаж лейтенанта Алянова и штурмана лейтенанта Васильева шесть раз прошел над этим районом, каждой фотографией фиксируя состояние обороны врага на правом берегу.
Получив прекрасные фотоснимки, командование безошибочно выбрало лучшие районы для форсирования Днепра. Командиры точно знали слабые участки в обороне немцев. Разведчики и партизаны указали места, где немцы нарыли окопы и настроили блиндажи, но не успели их занять.
По разработанному плану патрулирования являлись наши истребители на защиту переправ, и их наводили на врага командиры, прибывшие со своими рациями точно, по расписанию, на полевые командные пункты. Не случайно прилетели истребители, ведомые бесстрашным капитаном Иваном Подгорным. В жестоком бою они сбили пятерых вражеских бомбардировщиков, не дав им громить наши переправы.
И будущий военный историк, изучая переправу наших войск через Днепр, придет в восторг не только от удальства гвардейцев, ринувшихся в бесстрашном порыве на правый берег. Он отметит и мастерство советских командиров, осуществивших форсирование этого рубежа, за которым многострадальное правобережье ж необозримые дали той земли, с которой не раз поспешно бежали враги под ударами великого русского войска.
Николай Богданов.