Л. Плескачевский 

С партизанским отрядом
// Сталинский сокол 28.11.1941

(Из дневника журналиста *)

Рельсы слегка гудели. Поезд вышел с соседней станции и тихо шел на восток. В теплушках спали гитлеровские солдаты. Истрепанная, истекающая кровью немецкая орда ждала подкрепления. Это подкрепление шло.

Фашистский зверь шел в западню. Не отрываясь, слушал Влас шум подходящего поезда. Вот он замедлил ход и остановился на полустанке. Вот снова послышался гул. Влас посмотрел на часы – 2 часа 18 минут.

– Давай шнур! – приказал он.

Прикрываясь от ветра и от часового плащом, Влас чиркнул спичкой. Партизаны отползли к кустам.

С грохотом проскочил паровоз. Он мчался, увлекая за собой вагоны. Третий, четвертый, пятый... Неужели опоздает?

И вдруг страшный взрыв потряс воздух. Паровоз мгновенно остановился. Задние вагоны полезли на обломки передних. Раздались дикие вопли. Крики раненых слились с частой стрельбой. Стреляли из уцелевших вагонов. Раненый зверь метался, его нужно было добить. Со всех сторон в вагоны полетели гранаты, а потом застрочил пулемет.

Уходили не спеша. После такого разгрома трудно было ожидать преследования.

...Связной умолк. Молчали командир и комиссар отряда, молчали собравшиеся вокруг партизаны. Вопросов не было. Конечно, хотелось бы точно узнать, сколько немцев уничтожено, выведено из строя и вконец деморализовано крушением. Но разве это подсчитаешь? Ясно одно: немцы просили, чтобы народ их встретил, и народ выполнил их просьбу.

Командир отряда взглянул на часы.

– Третьи сутки нет Саши, – произнес он тихо. – Вторые сутки нет Владимира. Завтра начнем поиски. А пока что позовите ко мне Троицкого.

Но Троицкого в партизанском лагере не оказалось. Долго его разыскивали, но безрезультатно.

– Идемте слушать радио, – спокойно сказал командир отряда. – А Троицкий завтра-послезавтра будет найден.

Ни о взрыве моста, ни об исчезновении Троицкого Саша Павлова, конечно, знать не могла. Избегая дороги и населенных пунктов, она напрямик шла в отряд, чтобы доставить чрезвычайно важные сведения.

В родную деревню разведчица пришла под вечер. Взглянув на мать, Саша поняла, что в доме не все ладно. Старушка поседела, ее добрые, кроткие глаза запали. Обняв дочь, она тихо всхлипывала. Младшие сестры смотрели на Сашу с восторгом, в их глазах светилась гордость.

Когда мать вышла ставить самовар, сестренки наперебой заговорили.

– Отец бьет маму, он связался со старшиной, возит немцам продукты. Никто в деревне этого не делает кроме нашего и старшины. С нашим мужики разговаривать не хотят. Про тебя запретил говорить и грозился отвезти к немцам, если появишься.

Всего могла ожидать Саша – упреков, ругани, угроз, окончательного разрыва, но от прямом предательстве она и подумать не могла. «Ведь он же мне отец!» – размышляла Саша.

Предупреждения сестер она не приняла всерьез.

За дверью послышались тяжелые шаги. Саша сразу узнала отцовскую походку.

* См. №№ 30—34.

Пулеметчик тов. М. в засаде.
Фото Л. Плескачевского.

Он вошел в избу степенно, плотно притворил за собою дверь и прошел к столу. Саша подметала комнату.

– Здравствуй, – равнодушно сказал отец, усаживаясь за столом. – Пожаловала?

– Здравствуй, – ответила Саша. – Как видишь, пожаловала.

– Очень хорошо! Завтра же Онаний Дмитриев повезет тебя в штаб!

Видно, отец уже пронюхал о приходе дочери и успел посовещаться с Дмитриевым – старшиной деревни. Саша с болью в сердце подумала: неужели он не знал, что немцы вешают не только партизан, но я тех, кто хоть мало-мальски помогает партизанам!

За весь вечер больше не было произнесено ни слова. Мать налила в миску щей, все уселись, ожидая, пока отец нарежет хлеб и ударит ложкой по столу. Скучно было за ужином. Мать почти не ела, сестренки утирали глаза, да и Саше кусок в горло не лез. Словно случайные, чужие люди собрались за столом. Так же молча мать постелила, и вскоре все улеглись.

Саше не спалось. Она знала отца – слову своему он не изменит. Утром ее поведут в местечко, сдадут в штаб, а к обеду после страшных пыток и надругательств вздернут на главной улице. Родной отец затянет на ее шее петлю...

Разведчица в беспокойство размышляла о том, какими путями пришел ее отец во вражеский стан. Вспомнилась его связь с кулаками, издевательское отношение к колхозу. Старик видел, что колхозники, преодолев множество трудностей, стали жить куда лучше, чем он; это сломило бы его, если б не Онаний Дмитриев. Человек кулацкого склада, Дмитриев приехал не так давно из-под Пскова. Он старался завязать дружбу с единоличниками, пытаясь восстановить их против колхозников.

8. В местечке

Саша проснулась, когда за окном брезжил рассвет. Теперь разведчица продумывала каждый шаг, который будет ею сегодня сделан, каждое слово, которое ею будет сегодня сказано. Молодая партизанка, она соединяла в себе чудесные качества русской женщины, в том числе и железную выдержку.

Не успела семья Павловых умыться, как в дверях появился гость. Онаний Дмитриев поздоровался и радостно воскликнул:

– Сашенька приехала! А тебе привет – угадай, от кого!

Пришлось войти в роль молодой хозяйки.

– Не знаю, кто бы мог мне приветы посылать. Жениха будто бы не было...

Дмитриев, внимательно наблюдая за партизанкой, произнес:

– Дядя Вася привет передавал. Очень просил тебя приехать.

Дядей Васей разведчица интересовалась не меньше, чем он ею. Ведь это был сам Финагин, бургомистр местечка.

Саша не растерялась.

– Да неужели же дядя Вася помнят меня?! – воскликнула она. – Как же он поживает, как выглядит?

В искренности ее тона не усомнился бы сам дядя Вася.

Л. Плескачевский.

(Продолжение следует)