Н. Богданов 

Искупление
// Сталинский сокол 20.11.1942

Выслушав приговор трибунала, старший лейтенант Свирид Куделя просил только об одном: дать ему возможность искупить свою вину в новых боях, а решение трибунала подождать сообщать его семье. Просьбу удовлетворили. А товарищи дали слово не писать о его судимости в личных письмах, дабы не дошло это раньше времени до его жены и сына. Жена и малыш писали ему ласковые письма, в которых просили крошить немцев побольше и возвращаться домой поскорей.

Пуля врага казалась Куделе милостью, когда он в бессонные ночи думал о происшедшем. Он жалел, что не погиб в бою. Но он понимал, что смерть не смывала его позора, который ляжет на жену, на отца и на сына. И Свирид Куделя твердо решил жить, сражаться и искупить свою вину перед родиной, доказать своим командирам и товарищам, что он не трус. Правда, друзья, знавшие его по совместным воздушным боям, когда он сбил несколько немецких самолетов, не считали его трусом. Некоторые даже говорили: «Куделе просто не повезло». Но сам он отлично знал, что преступником стал по собственной вине. Он много летал, много дрался, привык к войне, усвоил шаблоны, перестал совершенствоваться. Вылетая в этот ответственный боевой полет, не продумал задания, не подготовился, – оттого все и получилось.

Он вел шестерку непосредственного прикрытия. С аэродрома поднимались двенадцать «ИЛ'ов», которые ему поручили сопровождать. Пока штурмовики медленно пристраивались, Куделя дал большой круг и заметил двух «Мессершмиттов». Решив, что до сбора «ИЛ'ов» он успеет припугнуть немцев, Куделя погнался за ними, а когда вернулся, не обнаружил своих прикрываемых. Он стал втупик. Связаться по радио? Но он был одним из тех, кто пренебрегал радио, считая, что оно только обременяет удалого истребителя. Теперь он вдруг понял, как плохо быть в воздухе «глухонемым». Покачав крыльями своим ведомым, Куделя помчался по курсу штурмовиков к фронту.

Штурмовики, которых уже не раз теряли истребители вроде Кудели, принуждены были прижаться к плавням и так ловко шли, «ползя» по кустам и болотам, что их не заметили ни «Мессершмитты», ни сам Куделя. Он примчатся со своей шестеркой на поле боя и не нашел 12 «ИЛ'ов». Тогда Куделя решил наблюдать поле боя: где будут взрывы бомб, там и обнаружатся пропавшие «ИЛ'ы». Метался он бестолково и долго. Взрывы обнаружил, а самолеты нет, потому что плохо изучил район сопровождения. По времени они должны итти домой. Посмотрев на часы и зря покрутившись под зенитным огнем, Куделя помчался на аэродром штурмовиков. Он дал круг, разглядывая стоянки и стараясь узнать, не сидят ли благополучно в своих гнездах его пропавшие «ИЛ'ы».

«Ну, будь, что будет, авось пронесет», – подумал Куделя и пошел на посадку. И вот тут на него нашел страх, когда он вылез из кабины и узнал, что «ИЛ'ы» еще не возвратились. Испугался так, что покрылся холодным потом. Теперь у него была только одна надежда, что «ИЛ'ы» вернутся без потерь. Но этого, к сожалению, не случилось. Застигнутые группой «Мессершмиттов» при выходе из атаки, «ИЛ'ы» вели тяжелый бой и понесли потери.

Вот что произошло Куделя не имел намерения убежать от врага с поля боя, не хотел бросать штурмовиков, но провел боевой вылет так бестолково, что оказался преступником и на суде ничего не мог сказать в свое оправдание. «Да, виновен», – признался он.

Куделя был неглуп, и, когда встряхнула его беда, в нем словно проснулись все силы и способности. Правильно сделали, что дали ему возможность излечиться там, где он заболел: на сопровождении штурмовиков. Уж теперь-то он к этому делу отнесся по-иному. «У старого и у малого» спрашивал он, как ему лучше сопровождать штурмовиков, перечитал и устав, и учебник, и все изданные за время войны статьи и брошюрки на эту тему. А самое главное – отправился в штурмовой полк, летчиков которого должен был сопровождать. Прежде летчик жил и вращался только среди истребителей. Штурмовиками мало интересовался. Теперь он словно открыл дверь в новый мир.

Когда он вошел на командный пункт штурмовиков, командир полка сидел над картой и дежурный остановил его: – Обождите, товарищ старший лейтенант, мы получили боевое задание, и командир принимает решение.

Когда командор полка вышел из землянки, его ждали, выстроившись в шеренгу, летчики, назначенные в полет. Выпускающий уже об'яснил им порядок выруливания на старт, очередность взлета, показав это на схеме. Они выслушали боевой приказ, без суеты сели в машину и раз’ехались по стоянкам. Во всем чувствовались четкий порядок, воинская подтянутость. Командир относился к своему делу серьезно и строго, и это передавалось летчикам. И хотя он встретил Куделю несколько сурово, старший лейтенант почувствовал к опытному командиру доверие и рассказал ему все, что произошло. Командир полка не стал его утешать и расспрашивать о ненужных подробностях, а приступил сразу к делу.

– Вам нужно себя реабилитировать и сопровождать так, чтобы не иметь ни одной потери. Для этого вам надо самому знать, что такое полет штурмовика и его особенности, – сказал он.

С его помощью Куделя изучил принципы работы штурмовиков и познакомился с теми самыми летчиками, которых должен был сопровождать. Через некоторое время он уже подружился со спокойным и неторопливым лейтенантом Чочиевым, с увлекающимся и влюбленным в свое дело старшим лейтенантом Лобановым и заслужил доверие самого командира полка. Дружба родилась на деловой почве. Ее всячески поддержали со стороны истребителей капитан Верблюдов, младшие лейтенанты Глазов и Бычков, участвовавшие вместе с Куделей в том самом полете, который его опозорил. Они стремились помочь Куделе восстановить свою воинскую честь.

После основательного знакомства начались совместные продуманные, увлекательные боевые полеты. Если раньше некоторые истребители, друзья Кудели, считали сопровождение штурмовиков бременем, то теперь, достигнув замыслы, тактику и богатырскую силу «ИЛ'ов», стали находить в каждом вылете много интересного, волнующего.

Вскоре истребители сделалась такими знатоками, что стали давать некоторые советы штурмовикам, понимали их с полуслова, поддерживали в самых неожиданных обстоятельствах. И штурмовики своими советами помогали истребителям сопровождать их лучше и без потерь. Особенно много дали и тем и другим встречи до и после выполнения заданий, совместные разборы полетов, которые проводил командир полка.

Прежде, сопровождая штурмовиков на цель, истребители вместе с ними входили в сферу зенитного огня, прикрывая их сверху во время заходов на цель.

– Зачем это делать, – сказали штурмовикам, – «Мессеры» никогда не лезут за нами в этот кипящий котел, они ловят нас на выходе из атак, на отходе от цели. Держитесь вне огня, а именно – в соседней зоне.

Так и делали, и новый прием оправдал себя. Истребители также всячески поддерживали проводимое командиром полка штурмовиков повышение высоты полета «ИЛ'ов». Командир был таким же горячим сторонником этого дела, как его сотоварищ по фронту полковник Степичев. Истребителям легче прикрывать штурмовиков, когда они идут на средней высоте, чем когда идут на бреющем. Здесь совершенно исключена возможность потерять штурмовиков. При нападении истребителей «ИЛ'ы», имея приличную скорость и сильный огонь, могут принять участие в бою, поддержав истребителей. По взаимному уговору так начали действовать и опять убедились, насколько полезна их дружба общему делу.

Истребители не допускали «Мессеров» к хвостам «ИЛ'ов», а в трудную минуту сами бросались к ним за поддержкой, и штурмовики лобовым огнем отсекали увязавшегося «Мессера» от хвоста нашего истребителя. В результате этого счет сбитых немецких истребителей рос, а своих потерь не было. Совместная тактика и взаимная выручка дали такое богатство приемов, что каждый раз можно было действовать не по шаблону и удивлять врага, а «удивить – победить», – говорил Суворов.

Старший лейтенант Куделя так увлекся этой боевой работой, что забыл обо всем остальном, иногда забывал даже о своей судимости. Как радовалось его сердце, когда он видел на прифронтовом аэродроме 23 горящих немецких самолета, зажженных штурмовиками под его прикрытием! Как ликовала его душа, когда, прокравшись на бреющем полете вдоль высокого берега реки, штурмовики так неожиданно ударили по немецким резервным частям с тыла, что не успела «гавкнуть» ни одна зенитка и немецкие солдаты в панике разбежалась по степи!

Отлично изучив тактику и маневры штурмовиков, постоянно учитывая тактику вражеского противодействия, истребители действовали теперь с увлечением. Сопровождение штурмовиков из «скучного» и трудного превратилось в самое любимое дело. И в разгар этой работы старшему лейтенанту Куделе было об'явлено, что за отличное сопровождение штурмовиков, во время которого летчики, которыми он командовал, сбили 23 немецких самолета, не потеряв ни одного штурмовика, с него снимается судимость. Куделя радостно улыбнулся. На его личном счету тоже кое-что прибавилось. Оберегая штурмовиков, он сбил четыре немецких истребителя, в том числе одного «асса» в тот самый момент, когда немец пикировал на нашего летчика.

Свирид Куделя искупил свою вину перед родиной и восстановил свою воинскую честь. И все-таки товарищи замечают, что частенько задумывается Свирид и тени набегают на его лицо, когда вспоминает он, каким путем, сложным и тяжелым, пришлось ему итти, чтобы стать настоящим мастером сопровождения штурмовиков.

– Будь я в тот день таким, как ныне, отнесись я к тому полету, как теперь, были бы целы штурмовики, погибшие из-за меня, да и я не испытал бы ни горечи, ни стыда, – говорит он молодым истребителям и добавляет:

– Пусть моя история послужит уроком для других. Воевать нужно не только храбро, но и прилежно.

Н. Богданов.
Район Сталинграда.