С. Григорьев 

Документы страха и отчаяния
// Сталинский сокол 31.12.1941

Некая дама из Вайсдорфа свои письма к ефрейтору Иозефу Кюн подписывала «Твоя маленькая Лило». А голубоглазая Гертруда пз Лейпцига очень боялась, по-видимому, что ее милый забудет масть своей невесты. Ее письма неизменно подписаны «Рыженькая Гертруда»...

Что же, эти лирические подписи вполне «подходят» к шаловливо-разбойничьим письмам. «Рыженькая Гертруда» сообщала, что «все посылки благополучно прибыли домой. Посылка с веником и шваброй Здесь уже давно. Веник хорош. Мама ему больше всего обрадовалась». А «маленькая Лило», извещавшая о благополучном прибытии пяти кусков мыла, бритвенного порошка и пр., оказалась даже исключительно прозорливой: «Мы были твердо уверены, что мыло краденое, но все же очень обрадовались, потому что достать его нам трудно».

Все это было раньте. Теперь разговоры о фай-де-шинах, туфлях, вениках, мыле ушли в прошлое.

Из Берлина, Кельна, Вайсдорфа, со всей Германии на фронт идут письма, полные мрака, пессимизма, животного страха за завтрашний день.

«Пусть всемогущий бог даст нам поскорее столь страстно желаемый мир, потому что самые крепкие нервы не выдерживают и заболевают от этой убийственной войны».

Действительно, немецкие солдаты на фронте и население в тылу все больше и больше на собственной шкуре испытывают тяготы войны с Советской страной. «Русские – это не голландцы», – мрачно заключает в письме один из немецких офицеров.

Тыл Гитлера становится ненадежным. Мария Цинноль пишет: «Война ужасна. Мы чувствуем это так же, как наши солдаты». В Германии начинают понимать, что Гитлер затеял недоброе, что этот кровавый палач вверг в бойню миллионы людей. Офицер Отто Хамель (полев. почта 30362) получил письмо от сестры из Форст-Лаузица. «Эта безумная война, – пишет она, – не имеет конца. Не видать конца этой войны, и мы не имеем уже никакой надежды на то, что вы останетесь там живы».

«Дорогой брат, – восклицает в письме сестра солдата санитара Вальтера Линторфа, – ох, если бы война поскорее окончилась. Выберешься ли ты из этого ада? Да, нам только не хватало, чтобы еще начать войну с Россией... Везде у нас такая подавленность и неуверенность. Что будет дальше?».

Ненадежен тыл у Гитлера! Ненадежно и его войско. Санитара ефрейтора Губерта Шмитц, взятого в плен под Ленинградом на допросе спросили: о чем говорят между собой солдаты?

«Главным образом, – не задумываясь ответил ефрейтор, – об окончании войны. Состояние у всех в нашей роте очень удрученное. Мы несем большие потери. Все солдаты грязные, небритые. Мы погибаем от холода. Все рвутся домой и говорят о конце войны».

Если война с Россией затянется, Германии не избежать краха», – заявил на допросе пленный радист немецкого самолета унтер0офицер Хейльзен.

Да, не избежать Германия краха! Уверенность в этом растет с каждым днем и в фашистском тылу, и в армии.

С. Григорьев
Наш спец. корр.
Ленинградский фронт.